Он разложил на земле большой лист тонкого железа, припасённый заранее, и выложил на него готовые куски сочного мяса. Потом достал бутылку с водой и наполнил несколько мисок. Сняв с мангала наши с ним скромные шашлычки, он понёс их к единственному маленькому столику с двумя скамейками. Достав из сумки две бутылки холодного запотевшего пива, он поставил угощение на стол и, протянув к нему руку, сказал:
- Садитесь кушать, пожалуйста. Угощайтесь, чем Бог послал.
Я вам, дамы и господа, скажу честно. Ни раньше, ни позже я никогда не ел таких вкусных шашлыков. На скамейку рядом со мной запрыгнул большой кот. Он тёрся головой о дедушку и яростно мурлыкал, потом, сперва недоверчиво, а потом всё более уверенно, перешел на меня.
- Серый, - сказал дедуля, - я так его зову. Ему не еды надо. Ест он совсем немного. Ему ласка нужна и внимание. Взял бы ты его, Бога ради, домой, - сказал он мне. - Ему счастье и тебе веселее. А я не могу. Мне уже поздно. Сердце никуда совсем, понимаешь, такое вот дело.
Я хотел было отказаться и придумать очень основательный для отказа повод, но язык почему-то не слушался и вместо слов я промычал непонятное.
Серый ткнулся мне в правый бок и тихонько мяукнул. Через пару часов после сытного обеда и длинного разговора за бутылками холодного пива я отправился домой.
- Приходите завтра, - сказал дедушка. - Будем шашлыки жарить и друзей моих кормить, - и улыбнулся. - Так уж вышло, что не скопил я ни денег, ни прочих богатств. Уходили они всю жизнь, как песок сквозь пальцы. Зато вот с ними, - и он погладил по голове Серого, - всегда делился. Детки мои.
И он ещё раз погладил Серого.